Спилберги

В 91-м в Ташкенте уволился из нашего почтового ящика. Устроился в организацию с типично совковым названием, типа УзМонтажПроект… Там раньше работал мой друг, раньше он тоже был в том же отделе на заводе. Несмотря на такое скучное название, в этой конторе занимался видеосъемкой.
Перестройка, самостийность, работ по монтажу-проекту все меньше. Вот и решил директор создать там небольшой отдел, который бы зарабатывал наличку. Отдел телевидеоинформатики.
Начальника отдела называли по имени-отчеству, но отчества не помню, имя – Тулкун . Бывший спортсмен, этакий европеизированный узбек, приобщившийся к русской культуре, то есть бухарик. Жена ( вторая ) у него – русская.
Сотрудник, и основной видеосъемщик – Одыл. Примерно мой ровестник, закончил ВГИК по части операторской работы. В качестве примера, как правильно снять ощущение " горячо " приводил эпизод из "Сталкера", когда поднимают стакан, а на месте, где он стоял - потное пятно, которое постепенно испаряется. И не надо ахать и дуть на пальцы.
Еще один спилберг – Эркин, уйгур. По образованию – вроде бы журналист, потому что у него жена – журналист. Жена интересная. Татарочка, говорила, что когда училась в Москве, к ней сватался сам Фарид Сейфуль-Мулюков. Это известный журналист-международник, вел «Международную панораму», к тому же он ее гораздо старше. Но она вот, эркина предпочла. Сам Эрин до этого отдела и вообще, в свободное время занимался целительством. Китайской медициной, вроде даже в Китае этому учился. Уйгуры, они частично - в Китае, частично – в нашей Средней Азии. А ещё иногда ловил змей, чтобы доить яд, и продавать.
Жена моя попросила устроить нам « прием » у Эркина. Дети часто болели всякой простудой. Доче помогло, стала меньше болеть. Диагностировал по пульсу, по тому, часто ли потеют и т.д. И вынес вердикт – у дочки слишком много тепла, у сына – холода. Или наоборот, не помню.
Ну, а я там, в отделе, был в качестве электронщика. Должен был при необходимости ремонтировать камеру Хитачи. Но обычно меня привлекали в качестве « ассистента оператора ».
Кстати, видеомагнитофона у нас дома не было, я иногда после съемок брал камеру домой, использовал в режиме видика. Конечно, не было кабеля, кроме того наш черно-белый Реккорд вообще не имел видеовхода. Но, голь на выдумку хитра. С помощью паяльника сделал, чтобы можно было смотреть кассеты.
А снимали на работе всякие мероприятия. Или директор, или сам Тулкун договаривался с кем-то о съемке, ехали, снимали.
До меня снимали, например, в заповеднике Репетек, в Туркменистане. При мне снимали всякие мероприятия во всяких организациях. Например, традиционные соревнования по футболу на каком-то заводе. Или рабочие будни на другом заводе.
А чаще всего снимали свадьбы. Узбекские, уйгурские, корейские.
Корейская свадьба – почти как русская. Только вместо традиционного похищения невесты у них что-то вроде битвы за невесту. Участвуют парни с обеих сторон. И ещё среди кореянок среднего возраста оказалось много любительниц классической музыки. Обычная история – объявляют : « а сечас молодых хочет похдравить их тётя Наталья». Выходит тётя, что-то говорит , по – русски обычно , а потом – « а сейчас я для молодых спою арию из Чио-Чио-сан». И поет, по-итальянски. А тётя Наталья – просто бухгалтер, арию выучила еще в детстве, по пластинке.
Узбекские свадьбы – там четкое разделение, типа сословности. Самые уважаемы гости – старики. У них на столе – без спиртного, не пьют. За другим столом – в основном женщины, узбечки. И ещё один стол – русско-молодежный, это там где пьют.
А самые несчастные на этой свадьбе, даже как бы в чем-то виноватые – жених с невестой. Когда кто-то выходит поздравить молодых ,в поздравлении самое частое слово – рахмат. А кому рахмат, наверное хозяевам – родителям молодых. При этом молодые встают и стоят, опустив голову. Вот так и сидят, горемычные.
Уйгурская – похожа на узбекскую. Отличия – в некоторых угощениях, и в сохранившихся языческих традициях. Например, когда прибывают молодые, они должны трижды обойти вокруг специально разведенного костра. А по окончании торжеств, уже ночью, происходит что-то вроде обозначения следующей пары. Как нам объясняли « сейчас играться будут ». То есть молодые парни и девушки, устраивают дозволенные танцы. Конечно, под присмотром старших, и без всяких прикосновений друг к другу. Такого позора там не бывает. А когда определенный парень как бы случайно приближается в танце в определенной девушке, это вызывает всеобщую радость и оживление. Наверное, их родители уже договорились, эти двое уже помолвлены. А окружающие своими одобрительными криками как бы говорят « вот видите … видите … они же нравятся друг другу … вах…».
А что мне не довелось снимать – так это цыганскую свадьбу. А друг, что до меня работал, он снимал. Там такая история – унылые цыгане сидят, не хотят почему-то радоваться. Приглашенный томада из кожи лезет, чтобы их расшевелить. Не получается. И вдруг – всеобщее оживление, крики « честь … честь несут ». Несут простыню с пятном чести. Все рады, слава богу, все в порядке. Начинается дикое веселье. А если чести не будет, мужики со стороны жениха достанут востры ножики, и пойдут добывать кровь иным способом. Правда, никто не помнит, когда последний раз была поножовщина. Цыгане, они вообще, люди честные.
Один раз снимали группу уйгуров из Китая. Два мужика и три женщины. То есть одна из их – чья-то жена , две другие – молодые барышни. Еще – я, Эркин и переводчик , который потимал по-русски, по-уйгурски, по-узбекски, по-таджикски. Точнее, уйгурского он не знал, но язык похож на узбекский. Ездили по традиционному маршруту – Самарканд, Бухара, Ургенч ( столица Хорезма ). Что запомнилось, на каждом базаре, куда заходили, уйгуры непременно покупали свежий горячий хлеб – лепешки. Хотя предыдущие еще не съели. Под конец этих лепешек у них было, наверное полцентнера.
В Самарканде и Бухаре таджиков , наверное, больше чем узбеков, хоть это и Узбекистан. Там зашли в подвальчик какой-то, покушать. Покушали восьмером примерно на 2 или 3 моих зарплаты. Главный уйгур расплатился без вопросов. Потом, когда поехали на какой-то бричке, чуть не подрались изза рубля или что-то вроде того. Возница хотел взять за их багаж, как за еще одно место. Ни хрена у него не получилось.
А больше всего мне понравились съемки в Казахстане. Это недалеко от Ташкента. Снимали, как в одном колхозе или совхозе отмечали Навруз. Вообще-то это – ещё домусульманский, то есть языческий праздник весны, у иранских народов. Потом и соседние стали отмечать. Типа масленицы. На иранских языках – « нав » - новый, « руз » - год. Но его давно считают мусульманским праздником, не любят они вспоминать о своем язычестве.
Но Казахстан там был нетипичный, то есть не степь , а холмы и невысокие горы.
Сначала – в одном отделении колхоза, потом в другом и т.д. В каждом отделении – типа состязания бригад в народном творчестве. Бригада ставит юрту, в юрте – всяческие явства, всяческие поделки. Все это обходит раис ( председатель ), оценивает. Где-то даже был целый детский хор, детский ансамбль народных танцев. Где-то луноликие юноши соревновались в чём-то на конях. Везде, конечно приглашали за стол, точнее за дастархан. Но, как обычно, не удавалось поесть. За сутки всего пару раз минут на 15 присели, поели, накатили по паре стопок. Пить мусульманам, конечно, нельзя, но всегда находилась заветный пузырек. Казахи в этом смысле больше « приобщены « к нашей культуре.
Ну, и все эти увеселения перемежались совместным чтением молитв по любому поводу.
Поели и попили вволю уже дома у Жени, который нас курировал. Женя, это на самом деле Жакып, редактор колхозной газеты, он также и фотограф и журналист и т.д.
Природа там, кстати, незагаженная, как вблизи Ташкента.
Вообщем, есть что вспомнить .
ЗЫ. А Славик, товарищ, который устроил меня вместо себя в этот отдел, ушел на УзбекФильм, и до сих пор там работает.